После того, как Хуан, Деррик и Кевин попробовали себя в качестве ди-джеев, они немного утихли. Их влияние в Детройте как ди-джеев было минимальным: они были, прежде всего, музыкантами, и их интересовало, прежде всего, как эту музыку делать. После того как Аткинс (Juan Atkins) записал “No UFOs”, почти сразу же был записан ряд примечательных треков, которые уже можно было бы отнести к раннему техно. На лейбле Хуана Metroplex, вторым релизом стала пластинка “Goodbye kiss” его друга и соратника по Deep Space Soundworks Эдди “Flashin” Фоулкеса, а сам Аткинс, объединившись с Дэрриком Меем (Derrick May), записал “Lets go”, этакий прототип латино-хауса. Кевин Сондерсон (Kevin Saunderson), под псевдонимом Kreem записал “Triangle of love”, и основал свой собственный лейбл KMS, названный по первым буквам его инициалов (Кевин Маурис Сондерсон). Сондерсон вообще часто прибегал к помощи псевдонимов. Их у него целая куча – Reese, Reese and Santonio, E-Dancer, Intercity это одни из самых заметных. Его музыка была более танцевальной, нежели чем треки его коллег. И он самый первый из этой тройки добился признания и знаменитости. В 1988 году, под псевдонимом Inner city.
Вслед за Сондерсоном с Аткинсом, Мей решил открыть свой собственный лейбл, получивший название Transmat, который и существует до сих пор. Под псевдонимом Rhythim is rhythim он записал два трека, которые почти все критики и знатоки техно-музыки причисляют к разряду классики техно музыки. Имя им “Nude photo” и “Strings of life”. Это были весьма абстрактные, для того времени, треки. К примеру “Strings of life” был построен на оркестровых семплах, и абсолютно не имел басовой линии – но это не мешало ему сводить клабберов того времени с ума. Позже Мей только укрепит свою репутацию такими треками как “The dance” и “It is what it is”.
Поначалу многие воспринимали эту музыку, как хаус из Чикаго, но с незначительнымидоработками. Но чем дальше шла творческая деятельность этих людей, тем больше многие понимали, что это нечто совсем другое, то, чего нет ни в Чикаго, ни, тем более в Нью-Йорке. Известный журналист Дэн Сикко (Dan Sicko) вообще считает, что техно началось после “Nude photo”. “Первый десяток пластинок с детройтской музыкой, конечно были похожими на то что делали в Чикаго. Но после “Nude photo” многие говорили, что это уже совсем не похоже на то, что делается в Чикаго. Даже с технической стороны это было уже совсем не то, что делали в Чикаго. Мэй и Томас Барнетт, который участвовал в записи “Nude Photo”, безусловно, изменили звучание всей музыки, которая производилась в Детройте”.
Как уже говорилось в первой части статьи, техно-троица ездила в Чикаго сбывать свою музыку местным лейблам. Но Чикаго им открыл Дэррик Мей, у которого там жила мать, и там он оканчивал последний курс колледжа. И во многом благодаря ему, в Детройте начала бурно развиваться клубная жизнь, так как у него была возможность, увидеть легендарных диск-жокеев в действии. “Однажды, мои чикагские друзья, взяли меня в клуб Power plant, где я впервые услышал как играет Фрэнки Наклз. Это событие перевернуло всю мою жизнь…Я стоял и слушал ту музыку, которую он ставил, я видел как люди реагировали на нее – танцевали и пели, и все это обладало каким-то мистическим смыслом. Это был не просто ди-джей крутящий пластинки, а человек, делающий свое дело с любовью и душой. В тот раз я находился в полной эйфории…и я вышел из клуба абсолютно другим человеком”, вспоминал позднее Мей.
Чуть ли не сразу после этого события, Мэй рассказал об увиденном своим друзьям в Детройте. Рассказал о первых хаус треках, которые Наклз крутил на бобинах, позднее он рассказал о своем походе в легендарный клуб Music box, где он увидел выступление Рона Харди, который (неслыханное для того времени нововведение!) в живую работал с драм машиной, чьи возможности он использовал, чтоб обогатить звучание любимых композиций. Позднее, Мей вывез своих друзей в Чикагские клубы, которые были на порядок выше любого детройтского клуба. Другими словами он дал им возможность посмотреть в будущее. Та музыка их впечатлила настолько, что свои первые треки они делали под сильным влиянием чикагской музыки. Даже “No UFO’s” Аткинса был сделан под влиянием чикагского звучания, а то, что он делал под псевдонимом Cybotron, даже крутилось на радиостанциях в Чикаго. Но музыке из Детройта повезло значительно больше – продукция Transmat, KMS и Metroplex вскоре стала пользоваться большим успехом на танцполах в Европе.
